Проблемы социо- и психолингвистики: Сб. ст. / Отв. Ред. Т.И. Ерофеева; Перм. ун-т. – Пермь, 2003. – Вып.2. – С. 3–8.
Е.В. Ерофеева
Пермь
К вопросу о соотношении понятий норма и узус
Феномены НОРМЫ и УЗУСА нельзя рассматривать вне языковой СИСТЕМЫ, в рамках которых они функционируют. Поскольку все три термина в современной лингвистике многозначны, определим наше понимание данных языковых явлений.
Итак, система , в нашем понимании, это любой упорядоченный набор элементов. Система может иметь более или менее широкий охват. Так, и единицы отдельных языковых уровней образуют отдельные системы (фонологическая система), и части единиц каждого из уровней также могут представлять собой системы (система гласных; система падежей и т.д.). Наибольшую по своим размером систему будем называть КОДОМ.
Код – это такая языковая система, которая является «самодостаточной», в том смысле, что может функционировать (служить для коммуникации) без привлечения единиц других систем. Такая система, как известно, должна иметь уровневый характер, т.е. быть иерархически организованной. Термин код , на наш взгляд, предпочтительнее термина язык из-за большей неоднозначности последнего и из-за большего количества его различных трактовок в языкознании (и не только в языкознании).
Норма и узус – это общепринятые реализации системы (или кода), определенный выбор говорящих в пользу одной из ряда единиц, предлагаемых системой. Граница между нормой и узусом разными учеными проводится на разных основаниях. Например, Л. Ельмслев говорит о более высокой степени абстракции нормы по сравнению с узусом и о том, что норма – это оппозитивная и релятивая сущность, включающая в себя лишь некоторые позитивные черты, в то время как узус – чисто позитивная сущность (1960).
Мы придерживаемся точки зрения, согласно которой норма и узус друг от друга отличаются не по каким-либо формальным параметрам, и не по степени абстракции (как у Л. Ельмслева), а по отношению к ним носителей языка. Норма – это осознаваемые как правильные и желательные реализации, тогда как узус – вообще все общепринятые реализации. Следовательно, если узус это языковая категория, то норма не чисто языковая категория, она включает и психологическо-социальный момент, связанный с представлениями носителей кода о правильной, престижной речи.
Поэтому норма и код, на наш взгляд, не противопоставлены, как это выглядит у Э. Косериу или Л. Ельмслева. Код может при определенных условиях выработать норму, а может и не выработать ее, так как это зависит не сколько от лингвистических, сколько от социальных условий. Таким образом, узус – обязательный элемент в круге языковых явлений, а норма – факультативный. Можно добавить, что норма не только факультативна, но и в определенной степени градуальна, т.е. степень нормированности во многом зависит от степени осознанности употребления языковых элементов в данном социуме.
При этом только системное языковое образование может породить норму (и это не обязательно должна быть система, соответствующая коду, это может быть и более узкая система, например, какая-нибудь лексическая подсистема). Поскольку норма является одной из возможностей, предлагаемых системой, одной из реализаций системы и, следовательно, сама системна.
Понятие нормы является, пожалуй, самым сложным из рассматриваемых здесь понятий. Норма вообще термин многозначный. В работах Л. Ельмслева (1960), Э. Косериу (1963), Ю.С. Степанова (1960) речь идет о норме языка как такового (который в некоторых случаях с натяжкой можно приравнять к общенародному языку) – это НОРМА 1. Нормы общенародного языка, как пишет Ю.С. Степанов, противопоставлены нормам другого языка. Нерусский скажет иначе (используя иногда те же возможности системы), чем «неграмотный» русский. При этом формы и выражения неграмотного русского не будут выходить за рамки нормы общенародного языка, а формы, образованные нерусским будут выходить за эти рамки. Таким образом, Норма и узус в случае с общенародным языком просто совпадают (если не отождествлять норму литературного и общенародного языка, что абсолютно неверно). Подтверждение этого тезиса есть у Л. Ельмслева, который в результате своих рассуждений приходит к выводу, что основным противопоставлением в круге языковых явлений является противопоставление СХЕМА – УЗУС (1960).
Понятие языка (СИСТЕМЫ, СХЕМЫ) у Э. Косериу и Л. Ельмслева схематично и абстрактно. Они говорят о языке как однородной единой системе, в то время как каждый конкретный общенародный язык отнюдь не является гомогенным. Он существует в своих вариантах, имеющих различную природу и сущности, т.е. в различных идиомах.
НОРМА 2 – это норма какого-либо идиома языка (например, литературного языка или диалекта). Нормы одного идиома противопоставлены нормам другого идиома этого же языка. Из этого, следует, что говорить о норме, по-видимому, имеет смысл только для определенного идиома общенародного языка. Норма имеет смысл только в противопоставлении «правильного» и «неправильного» при возможности выбора. При этом «правильное», одобренное для одного идиома является «неправильным» для какого-либо другого. Например, нормативная в литературном языке форма клáпаны в профессиональной речи шоферов считается «неправильной», а «правильной» признается форма клапанá, и наоборот. Таким образом, норма гомогенна (однородна) с точки зрения идиома языка.
Узус всегда включает в себя элементы разных идиомов языка. В речи носителей любого из идиомов имеется некоторое количество (и обычно достаточно большое) элементов других идиомов языка. Это происходит в силу того, что подавляющее большинство носителей языка является полиглотами (по выражению Б.А. Ларина), т.е. носителями (активными или пассивными) сразу нескольких идиомов. Естественно, что элементы этих идиомов так или иначе сосуществуют в их речи и определяют узус данной социальной группы. Единственное существенное и принципиальное ограничение для узуса – не выходить за рамки системы общенародного языка. Следовательно, узус гетерогенен по своей природе.
Исходя из этого, возвращаясь к определению нормы и узуса как реализаций системы, получается, что узус это реализация общенародного языка, а норма – реализация определенной системы, меньшей, чем общенациональный язык.
Получается следующая схема:
ЯЗЫК (общенародный) |
|||
↕ |
↕ |
↕ |
↕ |
Идиом 1 |
Идиом 2 |
… |
Идиом n |
↕ |
↕ |
↕ |
↕ |
(Норма 1) |
(Норма 2) |
… |
(Норма n) |
↕ |
↕ |
↕ |
↕ |
УЗУС |
|||
На полюсах находятся противопоставленные друг другу общенародный язык и узус. Общенародный язык не является единой системой: он состоит из набора других систем, которые во многом пересекаются, но эта область пересечения не составляет отдельного кода. Общенародный язык функционирует в своих идиомах, каждый из которых может являться или не являться кодом, может иметь или не иметь норму, на которую он ориентируется (при этом степень нормированности идиома может быть разной). Функционирование всех идиомов в совокупности (или общенационального языка) формирует узус.
В узусе нет четких границ функционирования того или иного идиома. Носители идиомов черпают из узуса разнородные элементы, тем не менее предпочитая одни элементы другим. Вероятность попадания одних и тех же элементов узуса в речь носителей разных идиомов различна. Именно вероятность является способом упорядочивания узуса при его «распределении» в разные идиомы.
Исходя из этих представлений рассмотрим основные идиомы русского языка – литературный язык, диалект, просторечие и социальные жаргоны.
Прежде всего, для каждого идиома необходимо ответить на следующие вопросы:
- Является ли рассматриваемый идиом кодом?
- Обладает ли идиом нормой?
Ответы на эти вопросы представлены в таблице.
Таблица
Признаки идиомов русского языка
Идиом |
Код |
Наличие нормы |
Литературный язык |
+ |
+ |
Местные говоры |
+ |
+ |
Социальные жаргоны |
– |
+/– |
Просторечие |
– |
– |
Литературный язык (здесь не подразделяется литературный язык и литературная разговорная речь).
- Бесспорно, литературный язык, является самостоятельным кодом. Доказательством этому служат многочисленные художественные произведения. Элементы других идиомов языка, если и используются в литературе, то для создания определенных художественных образов. Устная неподготовленная речь на литературном языке также вполне возможна.
- Бесспорно, литературный язык обладает нормой, при этом нормы литературного языка являются кодифицированными и подробно описаны во многих языках. Благодаря этому нормы литературного языка являются наиболее четкими.
Местные говоры.
- Местные говоры также представляют собой коды, достаточные для отдельного функционирования.
- Говоры обладают нормой, т.е. у носителей говора всегда есть внутреннее ощущение, как правильно «по-нашему» нужно сказать. Тем не менее диалектные нормы, по сравнению с литературными, имеют более размытый, менее четкий характер, ввиду меньшей дифференциации стилистических функций у говоров и существования их преимущественно в устной форме, а также ввиду того, что норма говора не «предписывается» социумом.
Социальные жаргоны.
- Социальные жаргоны крайне разнообразны и в подавляющем большинстве случаев не являются кодами. Совершенно невозможно, например, представить себе речь на каком-либо профессиональном жаргоне, не включающую в себя никаких элементов других идиомов (литературного языка, просторечия и т.д.). Обычно различного рода жаргоны представлены особыми лексическими единицами (и моделями их построения), совокупность которых является дополнительной лексической системой, недостаточной, однако, для самостоятельного функционирования. Эта лексическая система функционирует в более или менее определенных ситуациях, т.е. служит для выражения достаточно специфических, необщих для всех носителей языка функций. Это может быть обозначение специфических для данной области знания или деятельности предметов (профессиональные жаргоны) или специфических коннотативных значений (молодежный жаргон).
- Жаргоны допускают сильную вариативность и довольно быстро меняются, однако в данный момент времени и в определенном коллективе жаргон может обладать определенными признаками наличия нормы (употребление тех или иных лексических форм, лексем, продуктивных словообразовательных моделей). В данном случае речь идет о еще менее четкой норме, чем в говорах, касающейся не всех элементов системы жаргона.
Сама системность из-за текучести элементов в жаргонах может постоянно расшатываться (см., например, молодежный жаргон), а расшатывание системы приводит к утрате нормы. Таким образом, социальный жаргон в зависимости от своей природы может иметь норму, а может не иметь ее. Можно сказать, что чем более специфична функция жаргона и менее многочисленно число его носителей, тем более системен жаргон и тем ярче проявляются в нем нормативные черты (крайним случаем, вероятно, можно считать воровское арго).
Просторечие.
Просторечие является наиболее интересным и спорным образованием в русском языке. Просторечие – это промежуточное языковое образование, объединяющее в себе черты говоров, литературного языка, а в последние десятилетия – и жаргонов (см.: Беликов, Крысин 2001).
- Является спорным вопрос о системности просторечия и, соответственно, о его статусе как кода. Подробное рассмотрение этого вопроса (см.: Ерофеева 2002) привело нас к выводу, что просторечие не является системой и не является единым кодом.
- Практически все исследователи просторечия отмечают индифферентность носителей просторечия к правильности высказывания с точки зрения его формы. «Просторечнику»(термин Е.А. Земской) все равно как сказать. Он не видит разницы между различными вариантами и пользуется, как правило, наиболее частотным и привычным (см.: Городское просторечие 1984; Прияткина 2000). Таким образом, просторечие в наибольшей степени лишено нормы.
Итак, современное русское просторечие несистемно, не является единым кодом и не обладает нормой. Что же тогда оно собой представляет? Наиболее вероятным кажется предположение, что современное русское просторечие представляет собой единый общеязыковой узус, в котором смешиваются все имеющиеся в языке идиомы.
Следовательно, схема принимает следующий вид:
ЯЗЫК (общенародный) |
||
↕ |
↕ |
↕ |
Литературный язык |
Диалекты |
Жаргоны |
↕ |
↕ |
↕ |
Литературная норма |
Диалектная норма |
(Норма жаргона) |
↕ |
↕ |
↕ |
ПРОСТОРЕЧИЕ |
||
Полярные точки на схеме представлены гетерогенными сущностями: общенародный язык – совокупность систем идиомов, просторечие – узус, объединяющий реализации всех идиомов. Промежуточный уровень представлен в разной степени системными идиомами, которые в большинстве случаев характеризуются наличием нормы.
Литература:
Беликов В.И., Крысин Л.П. Социолингвистика. М., 2001.
Городское просторечие: Проблемы изучения / Отв. ред. Е.А. Земская и Д.Н. Шмелев. М., 1984.
Ельмслев Л. Язык и речь // Звегинцев В.А. История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях. М., 1960. Ч.II. С.56-66.
Ерофеева Е.В. Статус просторечия в современном русском языке // Русский язык сегодня. М. 2002. Вып.2. (В печати).
Косериу Э. Синхрония, диахрония и история // Новое в лингвистике. М., 1963. Вып. III. С.143-343.
Прияткина А.Ф. Просторечные новообразования: их основа и судьба // Русский язык сегодня. М., 2000.
Степанов Ю.С. Общее языкознание. М., 1960.
Работа выполнена при поддержке гранта РФФИ №02-06-80223 "Языковая личность в условиях диглоссии и билингвизма"
© Все права защищены. Е.В. Ерофеева.
© Все права защищены. Школа социопсихолингвистики.
© Автор разрешает свободное копирование всех материалов электронного издания. При копировании и использовании электронной копии текста в печатных и / или электронных публикациях ссылка на Школу социопсихолингвистики и автора Е.В. Ерофееву обязательна.