Проблемы социо- и психолингвистики: Сб. ст. / Отв. Ред. Е.В. Ерофеева; Перм. ун-т. – Пермь, 2004. – Вып.5: Языковая личность в условиях диглосии и билингвизма. – С. 35–38.
И.А. Угланова
Пермь
О межкультурной коммуникации: наблюдения, ощущения, заблуждения*
В мире что-то не так или это у меня в голове?
Б.Г.
Внутренняя необходимость заставляет меня четко обозначить свои позиции по вопросам онтологии межкультурной коммуникации. Выбор формы изложения от первого лица, обусловлен тем, что здесь представлены исключительно мои – интроспективные – наблюдения и ощущения, связанные с ними. Особо отмечу, что излагаемое ни на что не претендует и имеет своей целью лишь обозначение некоторых очевидных заблуждений, порожденных либо методологией развития мысли в этой области исследования, либо… выходом из строя «аналитического» контроллера в моей системе обработки информации. Оценю вероятность последнего близкой к нулю. Еще «неисчерпаемый» В. ф. Гумбольдт писал о том, что «человек всегда опирается на то, что уже есть в наличии. Взяв любую идею… вдумчивое и кропотливое исследование способно показать, что она и раньше, постепенно укореняясь, присутствовала в умах» (Гумбольдт 2000: 54). Не претендую на «вдумчивое и кропотливое», но во всем остальном соглашусь.
Исходные посылки. Для понимания онтологии межкультурной коммуникации принципиально важно: 1) рассматривать межкультурную коммуникацию как одну из форм знаковых коммуникаций, которая являет собой бинарную структуру, где другой член оппозиции есть межличностная коммуникация; 2) разводить два феномена: межкультурные различия и межкультурные противоречия.
Межкультурные различия. Мне представляется, что если ты изначально, попав в иную культурную среду, настроен воспринимать культурные различия, то ты только их и видишь, соответственно, и окружающие воспринимают тебя как чужого. Если ты сам себя идентифицируешь как «чужого», то отчего же окружающие должны воспринимать тебя как «своего». «…Облик мира в наших глазах зависит от того, чем заряжена душа, какого знака этот заряд. Положительный, то есть утвердительный? И тогда повсюду нас обступают красота и величие мира. Отрицательный, то есть негативный? И тогда все вокруг становится жалким и никчемным. Все в нашей жизни двулико, и выражения у этих лиц разные: одно – восхищенное, другое – озлобленное» (Ортега-и-Гассет 2000: 47).
Для коммуникации культурные отличия представляются мне отличиями одного порядка с гендерными. Гендер как биосоциокультурный феномен, где «био-» – конститутивные (физиологические) особенности, «социокультурная» составляющая – социальные установки в воспитании, стереотипы и стратегии межличностного общения, формируемые в определенном культурном пространстве. Думаю, что различия в межкультурной коммуникации обусловлены исключительно фактором психологической дистанцированности партнеров по коммуникации, при этом, особо подчеркну, пространственно-временная дистанцированность представляется мне не существенной. Определяющим является желание понять, услышать. Если этого желания нет, тогда и нет коммуникации, не только межкультурной.
А как же быть с различиями в коммуникативных компетенциях? Как быть с культурно-специфичными понятийными категориями? Разными дискурсивными стратегиями? Как быть с представлением, что «нельзя на естественном языке описать “мир как он есть”: язык изначально задает своим носителям определенную картину мира» (Вежбицкая 1996: 5-6). Как быть с прочим комплексом «национально-специфичных» проблем? Если возникают подобного рода вопросы, значит: а) либо я не достаточно четко выражаю свои ощущения, б) либо наши коды с читателем не совпадают. В любом случае, успешность нашейкоммуникации оказывается под вопросом.
На помощь приходит гений основоположника теоретического языкознания (как, собственно, и сравнительной антропологии): «…Языковые различия и национальные различия связаны с работой человеческого духа» (Гумбольдт 2000: 47). Оставим в стороне идеи Гумбольдта о «духе народа», о «языковом сознании народа», в приведенной цитате фокус интереса – связь языковых и национальных различий с человеком. Здесь нет никаких утверждений о подчиненности, обусловленности и т.п. – и это принципиально важно. Мне представляется, что все заблуждения в области межкультурной коммуникации обусловлены исключительно вербоцентрическим подходом. Несмотря на, казалось бы, единодушное позиционирование антропоцентрического подхода в рассуждениях о межкультурной коммуникации, реально исследователи остаются в системно-языковом плену. Подобное «заблуждение» представляется мне антигуманистичным. Это противоречит природе самого феномена общения как общения с себе подобным, человека с человеком. Лингвист-интерпретатор забывает, что «слова – логарифмы предметов, образов, мыслей и чувств и, следовательно, – только знак ценности, а не сама ценность» (Ортега-и-Гассет 2000: 24). Да, культурные различия осознаются, когда ТЫ не всегда адекватно можешь передать СВОИ ОЩУЩЕНИЯ. Однако, думаю, что это осознание зачастую мгновенно (хотя, безусловно, отслеживается при code - switching ) и несущественно. На субстанциональном уровне все представляется иначе. Согласитесь, так называемые «межкультурные» проблемы абсолютно снимаются на межличностном уровне коммуникации. «Адресат речи» либо переспросит, либо уточнит, либо подскажет. Так и должно быть, если мы говорим о «действительной» коммуникации. Ты не интерпретируешь, а либо понимаешь, либо не понимаешь. Уточню: либо ты хочешь понять и быть понятым, либо нет. «Корень зла» я вижу в процессе интерпретации: не в бессознательной апперцепции, а в сознательной интерпретации первой.
Проблемы межкультурной коммуникации гораздо глубже межкультурных различий. Проблема коренится в самом человеке, современном homo faber . Это факт настораживал уже в XIX веке: «С точки зрения внутреннего достоинства духа цивилизацию и культуру нельзя считать вершиной всего, до чего может подняться человеческая духовность. Мы видим, что обе они разрослись в новейшее время до высшего предела, до величайшей общезначимости. А наблюдаем ли мы теперь столь же частые и мощные, не говорю уж – более высокие проявления внутренней человеческой природы, какие были присущи некоторым эпохам античности?» (Гумбольдт 2000: 58).
Пытаясь подчинить материю, мы «отложили» ее контроверзу до лучших времен? Не буду рассуждать банально, хотя, что есть «в этом лучшем из миров» еще более банального, чем истина? Может так быть, что из-за того, что мы боимся показаться банальными и возникает недоверие и непонимание?…
Межкультурные противоречия. Уровень межкультурных противоречий представляется мне наиболее прозрачным. Назову его политическим уровнем, поскольку он является порождением соответствующей политической культуры, имеющей место в каждой общественно-политической системе и определяющей «политическое поведение людей, придавая ему то или иное содержание и направление» (Гаджиев 1996: 335). При этом в процессе социализации каждый индивид, сошлюсь на мнение ведущего отечественного политолога К.С.Гаджиева, «интегрирует основополагающие характеристики господствующей в обществе социокультурной системы» (Гаджиев 1996: 336). А если таковой является массовая культура, абсолютная безответственность которой порождает стереотипы восприятия, понимания, интерпретации, с которыми индивид «выходит» на уровень межкультурной коммуникации?… А если признать еще и факт существования обоюдного, но национально-специфичного (в общем межкультурном пространстве) «совкового» сознания?… Тогда становится вполне понятен феномен «культурного шока», о котором так любят говорить специалисты по межкультурной коммуникации.
В условиях формирования единой «коммуникативной» культуры мирового сообщества, ответственность лежит: 1) в пространстве отдельной «национальной» политической культуры на политической и культурной элите, задача которой мне видится в недопущении сублимации сферы политических конфликтов (крайний случай) в сферу межличностного общения; 2) безусловно, на каждом из нас.
У политиков свои задачи (для меня это сфера «трансцендентного»), да и макиавеллизм – «цель оправдывает средства» – еще никак не собирается, как мне кажется, кануть в лету, поэтому главное – это поле личной ответственности, личной культуры. Еще один аргумент. Если мы поставим вопрос: кто они, те реальные коммуниканты, которые включены в истинно межкультурный диалог? Первые лица государства, дипломаты? Позволю себе усомниться! Не надо забывать (хотя бы), что они даже и одного процента не составят от общего знаменателя – человечества! Поэтому, как мне представляется, все зависит исключительно от общей культуры каждого конкретного индивидуума, от его представлений о негласных законах политеса и гласной политкорректности.
Из области ''таким образом'' :
- Рассмотрение межкультурной коммуникации как части оппозиции (наряду с межличностной коммуникацией) позволяет иначе осмыслить не только традиционный понятийный аппарат межкультурной коммуникации, но и глубже разобраться в онтологии последней.
- Главное проблемное поле представляет не межкультурная коммуникация, не национально-специфичный комплекс проблем, а межличностная коммуникация.
- Массовая культура, спекулируя на политических разногласиях (в предельно обобщенном смысле этого слова), провоцирует и обостряет межкультурные противоречия, с одной стороны; с другой – успешно трансплантирует уровень межкультурных противоречий (своеобразных национально-специфичных «политических уток») на уровень межличностного взаимодействия, что находит свое отражение в целеустановках «межкультурных» коммуникантов. В мир мы выходим уже обработанными.
Последний штрих. «…Вспоминается, как одного большого художника спросили, что надо для того, чтобы понять картину. Художник ответил: “Взять стул и сесть напротив”. В том-то и соль, что истина не требует от нас ничего сверхъестественного» (Ортега-и-Гассет 2000: 267)…
Литература:
Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996.Гаджиев К.С. Политическая наука. М., 1996.
Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М., 2000.
Ортега-и-Гассет Х. Камень и небо. М., 2000.
*Вышеизложенное не следует редуцировать до рамок европейского культурного пространства.
© Все права защищены. И.А. Угланова
© Все права защищены. Школа социопсихолингвистики.
© Автор разрешает свободное копирование всех материалов электронного издания. При копировании и использовании электронной копии текста в печатных и / или электронных публикациях ссылка на Школу социопсихолингвистики и автора И.А. Угланову обязательна.